La Peur - Жуть

Aussitôt que le ciel se voile

Et que le soir, brun tisserand,

Se met à machiner sa toile

Dans le mystère qui reprend,

Весь мир насыщен тайной чёрной.

Едва стемнеет небосвод,

так вечер с рьяностью упорной

кругом свои полотна ткёт.

Je soumets l’homme à mon caprice,

Et, reine de l’ubiquité,

Je le convulse et le hérisse

Par mon invisibilité.

Я ж, невидимкою, повсюду

беру во власть любой предел,

веля напуганному люду,

чтоб каждый в страхе цепенел.

Si le sommeil clot sa paupière,

J’ordonne au cauchemar malsain

D’aller s’accroupir sur son sein

Comme un crapaud sur une pierre.

Едва лишь сон придёт к бедняге,

нашлю кошмар, не дам вздохнуть -

пусть страх ему охватит грудь,

воссев, как жаба на коряге

Je vais par son corridor froid,

À son palier je me transporte,

Et soudain, comme avec un doigt,

Je fais toc toc toc à sa porte.

Иду сквозь мрачный коридор.

Пролёты лестничные мерю

и, натолкнувшись на запор:

"Тук-тук !" -стучу, как пальцем, в двери.

Sur sa table, ainsi qu’un hibou,

Se perche une tête coupée

Ayant le sourire du fou

Et le regard de la poupée ;

Войду в жилище с головой,

отрубленной, в крови на вые,

чтоб, став на стол, сова-совой,

смешки кидала неживые.

Il voit venir à pas rampants

Une dame au teint mortuaire,

Dont les cheveux sont des serpents

Et dont la robe est un suaire.

Не то вползу в квартиру вдруг

красоткой в возрасте сенильном,

с причёской из клубка гадюк,

в измятом саване могильном.

Puis j’éteins sa lampe, et j’assieds

Au bord de son lit qui se creuse

Une forme cadavéreuse

Qui lui chatouille les deux pieds.

Я быстро погашу ночник,

пощекочу бедняге пятки.

На койке будут отпечатки,

где труп к несчастному приник.

Dans le marais plein de rancune

Qui poisse et traverse ses bas,

Il s’entend appeler très bas

Par plusieurs voix qui n’en font qu’une.

В болоте, полном липкой злости,

такой, что трудно не угрязть,

ему велит любая пасть:

"Беги, покуда целы кости !"

Il trouve un mort en faction

Qui tourne sa prunelle mate

Et meut sa putréfaction

Avec un ressort d’automate.

В него мертвец уставит взгляд

с глазами мутными в движенье -

как заведённый автомат

в своём размеренном гниенье.

Je montre à ses yeux consternés

Des feux dans les maisons désertes,

Et dans les parcs abandonnés,

Des parterres de roses vertes.

Бедняге, после многих гроз,

представятся руины дома

и зелень одичалых роз

в саду среди следов разгрома.

Il aperçoit en frémissant,

Entre les farfadets qui flottent,

Des lavandières qui sanglotent

Au bord d’une eau couleur de sang.

Не эльфы в танце без забот

возникнут у него в сознанье,

а прачки в горестном рыданье

на берегу кровавых вод.

Et la vieille croix des calvaires

De loin le hèle et le maudit

En repliant ses bras sévères

Qu’elle dresse et qu’elle brandit.

С креста начнёт, в жестокой муке

казнимый звать его к себе,

браниться, воздевая руки

и яростно грозить судьбе

Au milieu d’une plaine aride,

Sur une route à l’abandon,

Il voit un grand cheval sans bride

Qui dit : « Monte donc ! Monte donc ! »

Где ветры дуют, озоруя,

где тропы путанно сплелись,

ему прикажет конь без сбруи:

"А ну ! Давай ! Скорей садись !"

Et seul dans les châtaigneraies,

Il entend le rire ligneux

Que les champignons vénéneux

Mêlent au râle des orfraies.

Над ним раздастся крик орланов.

Он, став игрушкой для потех,

услышит дребезжащий смех

поганок в заросли каштанов.

Par les nuits d’orage où l’Autan

Tord sa voix qui siffle et qui grince,

Je vais emprunter à Satan

Les ténèbres dont il est prince,

Когда ветра в ночи сильны

и завыванья бури громки,

впридачу я у Сатаны

займу тревожные потёмки;

Et l’homme en cette obscurité

Tourbillonne comme un atome,

Et devient une cécité

Qui se cogne contre un fantôme.

и закружится в темноте

частичкой жалкого объёма

бедняк, толкаясь в слепоте

и натыкаясь на фантомы.

Dans un vertige où rien ne luit

Il se précipite et s’enfourne,

Et jamais il ne se retourne,

Car il me sait derrière lui ;

Во тьме, с мигренью, как на казнь,

бедняга заспешит к колодцу.

Назад с дороги не вернётся,

ведь за спиной его - боязнь

Car, à son oreille écouteuse,

Je donne, en talonnant ses pas

La sensation chuchoteuse

De la bouche que je n’ai pas.

Я с ним повсюду как подружка.

Иду, отстав на полвершка.

Шепчу ему в пути на ушко,

хоть я без губ и языка.

Par moi la Norme est abolie,

Et j’applique en toute saison

Sur la face de la Raison

Le domino de la Folie.

Бедняк без правил обойдётся:

в любой сезон, без долгих дум,

я облеку трезвейший ум

в смешное платье сумасбродства.

L’impossible étant mon sujet,

Je pétris l’espace et le nombre

Je sais vaporiser l’objet,

Et je sais corporiser l’ombre.

Я невозможность усмирю,

смешав легенду и реальность.

Любое тело - испарю,

теням придам материальность.

J’intervertis l’aube et le soir,

La paroi, le sol et la voûte ;

Et le Péché tient l’ostensoir

Pour la dévote que j’envoûte.

Я Землю в Небо превращу.

По мне - что "в ночь", что "спозаранок".

Я грех с пороком освящу,

вползая в души прихожанок.

Je fais un vieux du nourrisson ;

Et je mets le regard qui tue

La voix, le geste et le frisson

Dans le portrait et la statue ;

Я старю юных - всех подряд.

Я в статую, в портрет умею

вложить такой смертельный взгляд,

что зритель смолкнет, каменея.

Je dénature tous les bruits,

Je déprave toutes les formes,

Et je métamorphose en puits

Les montagnes les plus énormes.

Я гаммы собираю в гам.

Я штили обращаю в штормы.

Я горы низвожу до ям,

легко преобразуя формы.

Je brouille le temps et le lieu ;

Sous ma volonté fantastique

Le sommet devient le milieu,

Et la mesure est élastique.

Мой фантастический каприз

не терпит строгого режима.

Я все верхи смещаю вниз.

По мне все меры растяжимы.

J’immobilise les torrents,

Je durcis l’eau, je fonds les marbres,

Et je déracine les arbres

Pour en faire des Juifs-errants ;

Я разжижаю крепь камней.

Я преграждаю путь потоков.

Гоня в изгнание - без сроков -

люблю срывать леса с корней.

Je mets dans le vol des chouettes

Des ailes de mauvais Esprits,

De l’horreur dans les silhouettes

Et du sarcasme dans les cris ;

В полётах сов я воплощаю

засилье каверзных идей.

Когда парит их злая стая,

сарказм и крик страшат людей.

Je comprime ce qui s’élance,

J’égare l’heure et le chemin,

Et je condamne au bruit humain

La bouche close du Silence ;

Я обрекаю все желанья

на "никогда" и на "нигде".

Хочу, чтоб вечно и везде

царило мёртвое молчанье.

Avec les zigzags de l’éclair

J’écris sur le manoir qui tombe

Les horoscopes de la Tombe,

Du Purgatoire et de l’Enfer ;

Зигзагом молнии подряд

на всех руинах старых зданий

пишу, заместо предсказаний,

слова "Чистилище" и "Ад".

Je chevauche le catafalque ;

Dans les cimetières mouvants

Je rends au nombre des vivants

Tous ceux que la mort en défalque ;

Скача верхом на катафалке

среди погостов подвижных,

я числю посреди живых

всех, кто покуда не на свалке,

Et par les carrefours chagrins,

Dans les brandes et les tourbières,

Je fais marcher de longues bières

Comme un troupeau de pèlerins ;

а по болотам торфяным,

в лугах - любой в объятьях гроба,

спешат - кто в толпах, кто особо -

за пилигримом пилигрим.

Mais, le jour, je suis engourdie :

Je me repose et je m’endors

Entre ma sœur la Maladie

Et mon compère le Remords.

Но днём, устав, я - без диженья.

Всё больше сплю. При мне - как друг -

упрямый Демон Угрызенья,

и тут же родич мой - Недуг.