César Borgia - Цезарь Борджиа

Sur fond sombre noyant un riche vestibule

Où le buste d'Horace et celui de Tibulle,

Lointains et de profil, rêvent en marbre blanc,

La main gauche au poignard et la main droite au flanc.

Tandis qu'un rire doux redresse la moustache,

Le duc césar en grand costume se détache.

В богатой комнате, где полумгла уснула,

Где бюст Горация и, в профиль, бюст Тибулла,

Белея мрамором, мечтают вдалеке, –

Чуть подбочась рукой, с другою на клинке,

Улыбкой нежною усы полураздвинув,

Встал герцог Чезаре в наряде властелинов.

Les yeux noirs, les cheveux noirs et le velours noir

Vont contrastant, parmi l'or somptueux d'un soir,

Avec la pâleur mate et belle du visage

Vu de trois quarts et très ombré, suivant l'usage

Des Espagnols ainsi que des Vénitiens

Dans les portraits de rois et de patriciens.

В закатном золоте особенно черны

Глаза и волосы, и бархат, – и полны

Контраста с матовой прекрасной белизною

Лица в густой тени, обычной под рукою

Венецианских иль испанских мастеров

В портретах королей и городских голов.

Le nez palpite, fin et droit. La bouche, rouge,

Est mince, et l'on dirait que la tenture bouge

Au souffle véhément qui doit s'en exhaler.

Et le regard, errant avec laisser-aller

Devant lui, comme il sied aux anciennes peintures,

Fourmille de pensers énormes d'aventures.

Нос, тонкий и прямой, трепещет. Тонкогубый

Алеет рот, – и холст вот-вот качнется грубый

В струе дыхания стремительного.

Взор Скользит, на зрителя уставленный в упор,

Как это свойственно портретам всем старинным –

И мысли в нем кишат кишением змеиным.

Et le front, large et pur, sillonné d'un grand pli,

Sans doute de projets formidables rempli,

Médite sous la toque où frissonne une plume

Émise hors" d'un nœud de rubis qui s'allume.

И лоб, широк и прям, с морщиною крутой,

Ужасных замыслов таит бессонный рой,

Застыл над шляпою, с пером, нависшим тяжко

Над пламенеющей рубиновою пряжкой.